В «Мастерской Петра Фоменко» поставлена трагедия «Король Лир»! Вы знаете, что в театре уже были поставлены другие постановки Шекспира, обязательные к просмотру. Сумасшедший и дикий «Сон в Летнюю ночь», пряные «Сказки Арденского леса», музыкальная «Двенадцатая ночь». К трагедии относились с терпением и осторожностью. Когда еще будут готовы и режиссер-постановщик, и главный актер, способный взять на себя всю боль и все безумства короля Лира. Кто знал, кто знал..
Интересно заметить, что еще в далеком 1990 году Карен Бадалов пел со сцены «Мастерской» в студенческом спектакле «Двенадцатая ночь»: «Пусть все сегодня за вином не ту играют роль. И шут пусть станет королем, и будет шутом король». Не случилось ли предзнаменования в тот час, что через 29 лет так оно и произойдет? Шут Карэн Бадалов спустя столько лет сыграл короля Лира. Как прочно связаны все события в нашем мире, протянуты через века, закручиваются и разбиваются одно об другое. После взгляда на Шекспира глазами постановщика спектакля, Евгения Каменьковича, мы снова можем убедиться в этом.
Сам художественный руководитель видел Бадалова в роли Лира очень давно. Объясняет, что ждал, пока актер достигнет глубины, зрелости и возраста. Видимо, звезды сложились в одну большую лестницу, по которой настоящий Лир взошел на трон.
«Прошел путь от шута до короля» — как говорит сам Каменькович. И, видно, знает, о чем говорит. Пригодится ли тот самый шут Бадалову в этом спектакле? Можно ли сказать, что он находится в диалоге с тем самым шутом прошедших лет и одновременно с Шутом, который называет короля «дяденькой»?
– Мы всегда в диалоге с прежним собой. Всегда. — отвечает Бадалов.
«Бледнеет наше горе в их соседстве»
Постановка и сегодня не теряет актуальности, хотя оригинальные действия происходили задолго до нашего времени. Британия, 909 год до нашей эры. По другим сведениям, время оригинальных действий датируется XI веком, но оставим историкам историково, и вернемся на сцену. Коронация короля Леир, жизнь которого и легла в основу написанной позже Шекспиром пьесы. Краткая литературная справка для тех, кто обошел стороной классическое произведение зарубежного классика, включенное в школьную программу. Под старость король Британии Леир решает разделить королевские владения между дочерьми. В оригинальной пьесе описывается весь фарс перемен английского общества. Феодальная аристократия теряет позиции, однако прежние порядки еще пытаются быть воссозданными и воскрешенными.
«Действие происходит во времена абсолютной, неограниченной королевской власти. Сейчас нам этого, наверное, не понять. Не знаю, удалось ли передать это в спектакле», — задается вопросом Бадалов.
Чтобы честь по чести разделить государствона справедливые куски, король призывает дочерей Регану, Гонерилью и Корделию рассказать, как каждая из них любит и почитает отца. Две старшие (Полина Кутепова и Серафима Огарёва) услужливо бросаются на шею и стекают, захлебываясь в слюне и лести. О ней мы еще поговорим.
Младшая же (Дарья Коныжева), вылитая копия отца, упрямая и прямая, а глубоко в душе невероятно сентиментальная, отказывается льстить и верит в то, что для настоящей любви важны дела, а не слова. За что оказывается в немилости государевой. Отец прогоняет младшую дочь и отдает ее за французского короля (Пётр Алексеенко). Изгнан и граф Кент (Юрий Буторин), заступившийся за Корделию.
Только спустя время безумный король встретится лицом к лицу с воротами замка, за которые его выгнали собственные дочери, и в молчании и буре станет искать ответы. Чудачество безумного старика, которое обернулось роковой ошибкой.
Лир – дурак
Бадаловский Лир – самый настоящий дурак и самодур. Капризуля, сентиментальный старик, порой со слезами на глазах. Обычный человек. Бадалов рассказывает, что многое добавил от себя. Как он его видит, это безумного старика? Что откликнулось, то и привнесено на сцену.
«Так проклясть любимую дочь, только из-за того, что она не захотела! А он ее так воспитывал! Она его точная копия внутренняя. Получается, что он уничтожает самого себя», – делится мнением актёр.
Здесь не нужно быть тонким психологом или учитывающим нюансы профессии театральным критиком, чтобы понять, в чем соль, в чем Лир. Возможно, надо просто быть отцом. Или дочерью. Кому-то может показаться, что Лир получился не совсем шекспировским. А как же другие старики? Сколько среди нас безумных старцев с влажными от ярости глазами, наделенных властью, которые готовы разделить страну меж теми, кто больше лестных фраз выкажет? Бесконечная метафора, отраженная в театральной постановке в самом директивном контексте – через колкие, жестокие и колючие реплики актёров. Через складные песенки Шута.
Лир снова становится самим собой, когда теряет все. И с удивлением обнаруживает, что младшая дочь не прокляла его, а любит и скучает. И происходит долгожданная встреча. Правда, ненадолго.
В наш век слепцам безумцы вожаки
Вопрос, который не дает покоя. Почему так легко король отрекается от того, что построил? Где заканчиваются границы человека и наступает безумие? Отказ ли это от ответственности или попытка сбросить с себя старые, затасканные и промокшие путы правления, что так красноречиво показывает зрителю герой Карена Бадалова, используя атрибутику постановки?
Выкачена деревянная карта страны на голую черную сцену. И все рычаги в руках у феодала. А позже в постановке куски этой страны сменяют одна другую, являясь одновременно сушей, за которую приходится держаться героям. На которую пытается запрыгнуть Гонерилья и теряет голос. Закашливается, в попытке найти собственный баланс и опору на себя саму в этой странной истории.
Молча и преданно сопровождают господ в их безумной внутренней игре Шут (Александр Мичков), дворецкий Освальд (Амбарцум Кабанян), граф Кент (Юрий Буторин), Глостер (Томас Моцкус), его младший незаконный сын Эдгар (Юрий Титов). Стойко выдерживают они политические распри и умонастроения времени. Политический флер постановки вонзается глубоко в ухо и сердце, как бы мы не называли это классической шекспировщиной. Изменилось ли что-нибудь с тех самых пор? Нет.
«Лишь угодить бы тем, за кем без смысла
Они послушно бегают, как псы».
Это трагедия власти, которая считает себя абсолютом. А трагедия власти всегда приводит к человеческим трагедиям. История человеков развивается по спирали, и исключений быть не может.
«Одна смерть человека – трагедия. Смерть миллиона это статистика», – печально замечает Карен Бадалов.
Случились бы эти смерти, согласись Корделия с нравственной политикой отца? Искренность и лесть у Шекспира родные сестры, как власть и добродетель, как страх и забота, как сентиментальность и жестокость. Просто и мудро показана тесная связь между одним и другим. Так близко и так далеко одновременно. И не развести, потому что семья одна. И другой семьи быть не может; семью мы не выбираем.
Рыжие бестии Полина Кутепова и Серафима Огарёва – две грациозные борзые в белых одеждах, послушные жены и ласковые любящие дочери, выходят из тени к середине пьесы, и вот уже два оборотня скачут по стенам, по новым мужчинам и ступенькам разъяренного сознания зрителя, и умирают, сами до конца не разобравшись: то ли сестры, то ли враги.
Наглая и юная, коротко стриженая Корделия, отличающаяся от старших сестер всем своим образом: прической, фасоном платья, объемом своего героя, обувью, открытым плечом и истинным отношением к отцу. Она сутулая и нахохлившаяся, она грубая и честная. Точь-в-точь, словно Лир в молодости. «Так молода и так пряма душой».
Из ничего не будет ничего!
Каковы разумные пределы человека? – Пока в душе молодой, можешь быть королем, – улыбается Бадалов.
Актеры рассказали некоторые закулисные подробности, которые, боже, храни короля, не менее интересны публике, чем официальный текст, представленный на сцене. Например, вокруг иного слова на старо-английском языке на репетициях разгоралась горячая дискуссия.Трактоваться слово может по-разному, а смысл понимания контекстов у каждого человека, будь актёр или режиссёр, свой.
В процессе постановки спектакля был приглашен самый настоящий консультант-шекспировед Алексей Вадимович Бартошевич. Несмотря на то, что историчность спектакля не стоит во главе постановки, за смыслами труппа пошла на самую глубину. Вы почувствуете это, сидя в зрительном зале.
У актеров есть заветная «кричалка». Каждый раз перед спектаклем в отдельной комнате актёры настраиваются на то, что будет происходить на сцене. Это помогает держаться главного смысла, главного месседжа постановки, главной метафоры. В этот раз это фраза: «из ничего не будет ничего». Она перекрестной стрельбой ударяется о внутренние углы и стены театра и возвращается на сцену так, что надолго оседает в голове.
Из ничего не будет ничего.
Homo Besprimesus
Еще один контекст, в котором рассмотрены герои спектакля в постановке. Что такое человек безпримесный? – Homo besprimesus, – шутит труппа. И действительно. Кто такой король Лир без страны? Сумасшедший уставший старик. Кто есть надменная Корделия без слов лести? Верная дочь, пытающаяся спасти отца. Кем являются женщины после того, как страна разделена на части? Нередко перестают быть людьми вовсе. Далеко ли выстрелит пружина незаконного сына, который усомнится в справедливости положения вещей в мире? Далеко. Далеко за семейную мораль, брачный королевский чертог и полноценную сохранность человеческой психики.
Продолжительность нового спектакля – 3 часа 30 минут. Серьезное действо даже для подготовленного и продвинутого зрителя. Но профессиональное режиссерское трио из Юрия Буторина, Евгения Каменьковича и Карэна Бадалова настолько грамотно и чутко выдержали динамику процесса от самого начала до конца, что сначала вы удивитесь минимализму и лаконичности линий всего, что происходит на сцене, а во второй части спектакля захотите достать трехмерные очки, чтобы рассмотреть полный масштаб всего происходящего на сцене. Остановись, мгновение! Я хочу replay.
Храните, боги, незаконных впредь!Мы с вами счастливая публика, живем в это время, исследуем и стараемся жить бок о бок с властью, иногда сами владеем чем-то. Мы можем анализировать мосты, которые перекинуты культурными смыслами через множество веков. А суть остается неизменна.
Текст: Алёна Витшас
Фото: Сергей Чалый