Предстоящий выход Великобритании из Евросоюза не может не вызывать беспокойства у европейских банкиров. Они рассчитывают, что Лондон сможет сохранить свой статус европейского финансового центра, но одновременно готовятся и к худшему сценарию.
Представители крупнейшего швейцарского финансового холдинга UBS недавно заявили, что планируют сохранить свой лондонский офис после Брексита, рассказывает The Telegraph. По мнению швейцарских финансистов, международные банки исторически чувствуют себя очень комфортно в британской столице, а сам Лондон прекрасно уравновешивает в мировой финансовой системе Нью-Йорк.
В самом швейцарском холдинге его лондонский офис играет ключевую роль. За последние годы UBS перевёз туда около 5 тыс. сотрудников, и даже построил в лондонском Сити собственное огромное здание (которое, к слову, вызвало очень неоднозначную реакцию у жителей Лондона, нередко называющих его «холодной крепостью»).
Тем не менее, очень многое будет зависеть от результатов переговоров между властями Великобритании и Евросоюза. Представители UBS предупредили, что у них (как и у других участников рынка) заготовлены планы на случай, если к марту этого года они не смогут увидеть прогресса в переговорах. И эти планы, разумеется, связаны с переездом.
Мнение UBS разделяют и другие международные банки. На днях представители американских JP Morgan и Goldman Sachs также призвали Великобританию и Евросоюз быстрее договориться и развеять царящую на рынке неопределённость. Если этого не случится, JP Morgan готов вывезти из Лондона около 4 тыс. сотрудников; Goldman Sachs пока не называет цифр, но явно даёт понять, что также задумывается о переезде.
Всего, по данным Банка Англии и консалтинговой фирмы Ernst & Young, к марту следующего года британская столица может потерять до 10 тыс. рабочих мест в финансовой сфере.
Другие европейские города – Париж, Франкфурт, Дублин и Амстердам – рассматривают эту ситуацию как отличный шанс упрочить свои позиции и уже готовятся перехватить у Лондона пальму первенства. Но пока всё зависит не столько от их желания, сколько от договороспособности британских и европейских властей.