Клавиша "D" // ОБЕЩАНИЕ

Начало здесь

-Теперь ты не боишься высоты?
-Боюсь, Снежинка.

Вечер в ресторанчике «Эллиот» на 56-м пирсе, куда Андрей и Мейли заскочили что бы спрятаться от дождя, подходил к концу. Завтра они покидают Сиэтл. Мэйли – домой в Гонконг. Андрей – на восточное побережье, в Филадельфию.
На веранде пахнет водорослями и дождевой свежестью. С мокрых тентов падают капли. На заливе до самого острова гладкая вода, едва тронутая рябью вечернего бриза. Солнце уже село, края облаков догорают в его алых лучах, струящихся из-за горизонта.
Наверное, это мог быть романтический вечер в, удивительном своей красотой, романтическом месте.
Но ни Андрей ни Мейлин не видели ничего этого. Они уж давно не видели ничего, кроме друг друга. Целую вечность: если спросить их – не вспомнят когда всё началось.
-Конечно. Бояться – это нормально.
-Главное – помнить.

Но, они и не помнили. Память уснула, когда они торопливо возвращались в гостиницу. И крепко спала, когда Андрей взяв Мэйли на руки поднял её по ступеням из холла в номер.
… когда они срывали друг с друга одежду
… когда мяли постель , сцепленным пальцами рук..
Никто ничего не видел,
И не помнил.
И не знает сколько пролетело минут…, или часов…, или вечностей…

-Расскажи мне про меня. Какая я?
-Я не знаю столько слов.
-Скажи теми, которые знаешь.
-Это как углем рисовать радугу. Ты помнишь радугу?
-Да.
-А у меня только уголь. Ты – красивая.
-Правда?
-Сказка. Только настоящая.
-Настоящая сказка?
-Ты – настоящая сказка. Одна.
-А другие? Твои другие – они ведь тоже красивые?
-Да. Но они не мои. Мои – только ошибки.
-Это были красивые ошибки?
-Это были ошибки. Всем больно. Всё прошло.
-А я?
-А тебя родители так и назвали: Мейли – «красивая»
-В детстве у меня было другое имя.
-Я знаю ваш обычай.
-А твое имя, что оно значит?
-Ничего. Просто «человек». На древнегрческом Андрей – «человек», любой, всякий.
-Странно.
-Что?
-Я люблю человека.
-Я люблю красавицу.
-Это тоже странно?
-Это чудо.
-Ты веришь в чудо?
-Нет. А зачем верить? Ведь оно уже есть.
-А я верю.
-Это хорошо. Это здорово.
-Это может быть больно.
-Почему?
-Когда чудо исчезнет, будет больно.
-А оно не исчезнет.
-Почему?
-Мы его не отпустим.
-Ты всего лишь человек.
-Я умею стараться.
-Ты умеешь ошибаться.
-Это часть чуда. Без ошибок оно не придёт.
-Чудо?
-Но есть ты. Больше не надо ошибок.
-Я могу умереть.
-Это всякий умеет.
-Я могу умереть для тебя.
-Нет. Не сможешь.
-Никогда?
-Никогда.
-Расскажи: кто я?
-Тебе девять лет.
-Всего лишь?
-Ну, это не мало.
-Это заметно?
-Да.
-Ты это видишь?
-Я это знаю.
-А что ты видишь?
-Не скажу.
-Почему?
-Мне неловко.
-Как смешно! Я люблю человека и лежу на его животе. А ему неловко сказать, что он видит мое голое тело.
-Это и должно быть неловко. Я же – человек.
-Ты можешь видеть! Что захочешь и когда захочешь…
-А ты – можешь не видеть то, что не хочешь.
-Для этого достаточно просто закрыть веки.
-Тебе всё ещё девять лет.
-Мне тридцать два, из которых я видела только девять.
-Самое лучшее люди видят в детстве. На остальное можно не смотреть.
-Я хочу видеть твои глаза.
-Они серые.
-Я знаю – читала в анкете.
-Ну, вот…
-А я хочу их видеть.
-Что в них такого?
-Это глаза человека, который любит меня.
-Обычные глаза.
-У всех обычные. Но глаза которые любят – не все. У мамы. У папы…
-У меня есть дочь.
-А у неё какие глаза?
-Голубые.
-Почему они у вас такие: серые, голубые?
-Ещё бывают зелёные.
-Почему?
-Мы другие. Там, где мы рождаемся - мало солнца.
-То есть у вас больше ночь?
-Да.
-И темно?
-Да.
-И вы ничего не видите ночью?
-Конечно, темно же.
-Совсем-совсем?
-Даже говорят «Хоть глаз выколи»
-Зачем?
-Ну в темноте от глаз толку мало.
-Я подписала контракт на лоботомию.

Андрей встрепенулся и положил руку на лоб Эйлы.
-Господи… Зачем?!
-Я не могу больше так.
-Это опасно!!
-Знаю. Но не могу.
-Когда?
-Дата открытая – там очередь.
-А примерно?
-Может год, может два, может раньше.
-Всего год.
-Целый год.
-Да. Ты права. У нас целый год. А какие шансы?
-Они уточняют. Предварительно 60 /40. Но будет ещё клиническое исследование.
-Почему сейчас? Разве нельзя позже?
-Эксперимент закончился, моя лётная лицензия отозвана. Я больше не пилот вертолёта.
-Чепуха! Ты прекрасный пилот!
-..В экзошлеме – да. Но это собственность компании, а не моя.
-Ну и чёрт с ним, с вертолётом. Это всего лишь хобби. Будут другие. У тебя работа в банке, карьера.
-Зачем мне работа? Зачем мне карьера? Я хочу жить.
-Ты живёшь.
-Я хочу видеть твои глаза.
-Я завтра врежусь в стену на машине – их даже криминалисты не найдут, мои глаза. А ты рискуешь всем.
-Не говори так. Ладно!
-Ладно. Врежется кто-то другой.
-Вот и хорошо. Пусть другой.
-Ты можешь не вернуться.
-Да.
-И потерять даже то, что есть. Весь свой мир – потерять.
-Мой мир – на мосту, между светом и мраком. Нужен шаг – либо туда, либо в свет. Я устала на мосту. С мостов прыгают самоубийцы.
-Я не дам тебе прыгнуть!
-Мне нужен свет.
-Ты можешь разочароваться в нём
-Но ты же рядом.
-Ты можешь разочароваться во мне.
-Ты этого боишься? Ты хочешь, что бы я оставалась слепой, потому что иначе, я увижу и разочаруюсь в тебе?
-Да.. и этого я тоже боюсь, наверное.. хотя не подумал, как то.
-Я люблю тебя! Как можно бояться?
-Я люблю тебя... И боюсь потерять.
-Я уже потерялась.
-Не правда. Ты знаешь больше обычных людей. Больше меня. Даже обо мне.
-Ничего я не знаю.
-Ну ты же знаешь, что я мошенничаю с контрактами.
-Это не «знание». Так. Чепуха.
-То есть ты, всё таки знаешь?
-Сказала же –«чепуха»
-А когда тебе вернут зрение, как ты со мной поступишь?
-Не знаю. Я люблю тебя. Все остальное – чепуха.
-Я люблю тебя – и сделаю всё что ты скажешь. Я хочу быть рядом на операции.
-Это нельзя. Там строгий порядок.
-Я хочу быть рядом потом.
-Если очнусь…
-Я буду рядом в любом случае. Я буду разговаривать с тобой. Доказано – это помогает.
-Там наверное тоже нельзя посторонним.
-Но мы можем пожениться. И я не буду посторонним.
-Не в этом смысле. Там только для персонала.
-Я буду спать в холле.
-Зачем в холле? Это же не ваша Россия. На территории госпиталя есть гостиница для посетителей. Но только если я не «выйду», то это уже навсегда. Останется только ждать Закона об Эвтаназии.
-Я буду рядом.
-Ты сможешь отключить аппарат?
-Не знаю. Я люблю тебя.
-Я люблю тебя. Обещай мне, что сможешь.
-Это убийство.
-Это убийство мертвого тела.
-Ты не можешь умереть.
-Могу. Это все умеют.
-Я люблю тебя.
-Значит пообещай.
-Но ты же можешь быть жива. И есть же надежда.
-Я жила с надеждой двадцать три года. Это скучная соседка.
-Я никогда не убивал.
-Меня убьют до тебя. Ты просто отключишь тумблер.
-У меня не хватит сил.
-Представь, что ты сажаешь вертолёт в нисходящем потоке.
-Это другое.
-То же самое: усилие или конец.
-Твой отец куда опытнее в пилотировании.
-Он отец – дочь не убьёт никогда. И просить мне больше некого…
-Твоя жизнь…
-Я люблю тебя – это вся моя жизнь. Если я не смогу любить, всё остальное уже пройдено. Зачем оно мне. Обещай.
-Мне надо подумать.
-Обещай.
-Умрём вместе.
-Зачем? Ты даже надежду не знаешь.
-У меня жена была – Надежда.
-Это всего лишь имя.
-Это – женщина.
-Это всего лишь женщина. Обещай. Обещай, что у тебя будет женщина после меня. Я хочу этого.
-Как я могу такое обещать?
-Потому что ты так и сделаешь. Всё очень просто.
-Откуда ты знаешь?
-Я люблю тебя, и я – знаю.
-Но ты просишь, что бы я дал обещание.
-Потому что люблю. Я хочу чтобы со мной до последней секунды был ты, частичка тебя. Самая маленькая , всё что я смогу взять с собой – твоё Обещание.
-Ты не даёшь мне даже подумать?
-Нет. Обещай сейчас. А потом можешь думать.
-Обещаю.

. . . . . . . . .

«ГРОШОВЫЙ ПЭРЭВИРТАЙЛО»

-Всё что доставляет удовольствие – либо незаконно, либо аморально, либо вредно для здоровья.

С этими словами шеф открыл термос и разлил крепкий кофе по бумажным стаканчикам. Нас трое – он, я и Андрей сидим на крыше офиса, греясь в тёплых лучах ноябрьского полдня. Алюминиевый столик, алюминиевые кресла. В тени от градирни, метал холодный на ощупь. Ветер тоже холодный – мы подняли воротники. Но солнце слепит так, что пришлось одеть очки.
Эта часть крыши, отгорожена градирней климатической установки здания от постороннего мира, приватность здесь полная. Её стальной корпус отражает любой радиосигнал. А визуально эта часть крыши доступна разве что с вертолёта. Зато вид на бухту и острова восхитительный. Глядя на открывающуюся панораму, на мелкие фигурки людей, суетящихся где-то внизу и ощущая толстый металл за спиной, легко настраиваешься на разговоры о главном. Такие, что не станешь вести в суетливой обстановке кабинетов и залов для совещаний.
Шеф давно распробовал это место, и самые сложные переговоры проводит именно здесь за этим простым алюминиевым столиком, по случаю выкупленном в соседнем бистро.
Кофе он тоже готовит сам. Замечательный кофе кстати. Сам разливает по бумажным стаканчикам. Никаких гаджетов, никаких часов и даже шариковых ручек. Ничего не записывается. Мы просто болтаем за жизнь, глядя на море и острова.
Шеф тут совсем другой. Туповатый клоун-барыга – остаётся внизу в кабинете Первой Приёмной. Тут же сидит обычный человек с обычными мыслями, который напряжённо пытается разглядеть – что впереди?

-Ну, а здоровье то можно и позаботиться, - с этими словами он достаёт из нагрудного кармана флягу коньяку и разливает всем в кофе. – Главное – не простыть. Курите, джентльмены.

Хотя, это только ко мне, ибо трубка …

-Итак, - пригубив стаканчик, начал он , - пришло время определиться с приоритетами. Мы доросли до «фрай». Знаете, что это такое?

-Фрай – английский актёр и писатель, партнёр Хью Лори по сериалу «Дживс и Вустер». Хороший актёр, кстати, даром что гей.

-Вот именно., - шеф поворачивается в мою сторону. – Три фундаментальных качества: «актёр», «сочинитель» и «гей». Это сейчас наш высший приоритет. Но «фрай» - это другое. Free return investment – «инвестиции свободные от возвращения», вот сейчас наш уровень.

Кофе слишком горячий, даже тут на ветру. Так что я предпочитаю закурить трубку. Так можно слушать не раскрывая рта и делать вид, что молчишь, потому что занят табаком, а не потому что тебе не чего сказать. Тем более, что на таких совещаниях шеф, как правило разговаривает преимущественно сам с собой.

-Вопрос: что это за уровень? Это последний круг Сансары. Дальше – всё, нирвана, «гейм овер».
«Фрай» - это деньги, которые дают тебе в руки с единственной целью – что бы ты их никогда не вернул. Никогда и никому – ни тому, кто дал, ни кому либо ещё. Печатный станок из антиматерии.

-Сжечь? - Андрей тоже не может пить слишком горячий кофе. Только он и не курит. Смотрит рассеяно на залив, лишь вяло роняя слова.

-Сжигание , в балансовом смысле ничего не даёт., - шеф отвечает неторопливо , - Непогашенные долги, убытки в пассивах, банкротства, суд – тюрьма- Сибирь. Это не фрай. Это рукожопость. Правильный фрай - деньги должны просто исчезнуть, раствориться в воздухе, как пар. Легко и непринуждённо - Ф-ф-фух-х-х.. , - с этими словами, делает жест, похожий на сдувание семян с одуванчика.

-Пролюбить? - моя очередь на попытку.

-Да. Это лучше, чем сжечь, - шеф слегка кивает, - но богатеющие шлюхи – плохо для морального здоровья общества. Их и без «фрай» чересчур.

-А о какой сумме идёт речь? - Андрей пытается завести беседу в практическое русло.

-Всё-про-все по белу свету пять-шесть триллионов долларов в год.

-Только любовь спасёт мир,- продолжаю на стаивать на своём.

-Это сверх того, что спасает любовь, - сокрушённо кивает головой шеф. – Человечество обленилось и столько уже ему не протрахать, даже если все заделаются педиками и бисексуалами и работать генеталиями как швейная машинка.

-А нафиг вообще это «ф-ф-ф-у..»?- не могу я сдержать любопытство.

Тут в беседу вступает Андрей.
-«Ф-ф-ф-у…» - это инклюизивное развитие. Ну, ты ж вроде бы в курсе. Блага одних вымениваются на обещание быть к ним приобщёнными после увеличения в руках других. Приобщения не происходит, поэтому надо постоянно придумывать новые обещания. Сперва у индейцев отбирали землю за бусы и зеркальца, обещая им взамен ещё больше бус. Когда индейцы вкурили, что их кидают по чёрному и стали выражать недовольство, им заменили бусы на «огненную воду» и продолжили отъем земли теперь уже под обещания счастья, разлитого по стаканам. Так индейцы оказались в резервациях. Там они поняли, что кидалово их преследует как судьба, стали вновь возмущаться. Тогда им заменили «огненную воду» всеобщим избирательным правом и «здоровым образом жизни». Теперь, эту кучку жалких выродков в перьях, без земли, без мозгов и даже без бус, показывают туристам за деньги, снимая навар в третий раз. Утописты позапрошлого века называли это «гармоническим процветанием наций», ну а сейчас вот такой новояз - «инклюзивное», значит, вроде как без «отстающих», все только впереди. Фуфло, конечно…

-Ну, что фуфло, то понятно. А зачем оно вообще?

-Фуфло - основа богатства богатых, - резюмирует шеф. - Аристократия, сливки общества, «золотой миллиард» - всё это актёры, играющие пьесу «Образец процветания», что бы зеркалами и бусами дурить всех остальных, отбирая у них реальные блага, за «ни за что». Вот эту рубашку, - он дергает свои манжеты, - сшили какие то рабы-эмигранты в марсельских трущобах. Цена ей два евро… Ну, может быть – три. Но под воротник пристрочили лейбу «сделано в демократии» и я выкатил за кусок тряпки в сто раз больше!!!

-Зачем?

-Люблю сказки, вы ж меня знаете. Да и кто их не любит?

-А мне мама сказки бесплатно рассказывала.

-У всех мамы, -продолжает шеф. - но не всякие мамы могут строить небоскрёбы, плотины, и атомные авианосцы. Тут эмерджентность нужна.

-То есть, надо что бы сказки плодились быстрее, чем ты успеваешь их проверять, - добавляет Андрей,- разуверился в одной, тебе в ответ две, затем вместо них четыре, восемь, шестнадцать и так пока ты не прекратишь сомневаться и будешь даром делать то, что тебе говорят.

-Да,- продолжает шеф.,- Вначале американцы везли себе рабов из Африки. Но когда спрос на барахло стал слишком большим, тогда они смекнули, что в перспективе ради производства в таких объёмах, который может удовлетворить этот спрос, им придётся всю Африку перевезти в Арканзас. Эта схема была признана неэффективной - «рабство» в границах Америки они «отменили» и… вывезли его за пределы страны. Теперь рабы остаются таковыми по месту их происхождения, а американцы им везут «демократию», в обмен на всё то же барахло.

-Экономия на логистике?

-Не только. Раб, оставаясь на месте в своих джунглях, не привезёт ни болезни, ни протесты. Он помрёт, где родился, свято веря, что это и есть хорошо – «быть близко к корням», «сохранять первозданной культуру своего этноса» и прочую хрень. А в обмен – уран, нефть, редкоземельные руды, алмазы.. вот кофе «Американо», - шеф сделал глоток и поморщившись продолжил, - Америка сегодня богатейшая экономика планеты. Но на 80% она состоит из богатства страховых компаний и адвокатских бюро. Вроде нашего, хе-хе.. Что производят страховые агенты? Они строят дома? Растят хлеб? Собирают автомобили? Нет. Всё это делают рабы. Но страховые агенты обещают рабам «безопасность», продают им уверенность, во избежание невзгод. Чепуха! Но пипл ведётся. Иначе страшно жить. Что производят юристы? В отличие от страховых агентов, они даже «сказки про безопасность» не производят. Они лишь продают веру в то, что всё говно и всё сливки этой жизни будут распределены среди всех по справедливости, на основе Закона. Чепуха!! Но пипл ведётся, ибо «справедливость» - это самая святая сказка, не верить в которую страшный грех.

-«Справедливость» и «демократия» - два самых выдающихся жульнических изобретения, - вновь вступает Андрей, - ведь благодаря им, не надо даже запариваться выдумыванием новых сказок. Это теперь делают сами рабы. Наиболее умные из них, с обострённым чувством «справедливости» по отношению к самим себе – любимым –едут туда, где, как их убедили, сейчас больше «демократии». Едут, чтобы зарабатывать себе на хлеб сочинением новых сказок, для старых рабов, таких же как они сами, оставшихся в тех джунглях, из которых они приехали. Это называется «утечка мозгов», красивая самонастраивающаяся автоматика, дающая возможность каждый раз украсть ещё больше, чем ты крал в прошлый раз, тратя на это всё меньше и меньше усилий.

-И как нам на этом разбогатеть? - мой стаканчик достиг наконец комфортного соотношения температуры и крепости.

-Пока этим промышляли одни лишь американцы – никак. Мы были в закрытой части экономики. Наш удел – джунгли и утечка-течка..

-Но случилось невероятное, хотя и предсказуемое вполне, - шеф отхлебнул прямо из фляги – сказки стали настолько популярны, что об их чудесном свойстве просекла некая критическая масса населения и решила «Мы тоже так хотим. А сказку придумать нам – как два пальца об асфальт».

-Короче, в мире сейчас три клуба сказочников, - Андрей отогнул мизинец, -Янки, китаёзы..

-..И мы, немытая Россия, - резюмировал шеф , с горькой гримасой завинчивая крышку фляги. - Технология простая. Что бы быть богатым – надо иметь деньги. Что бы иметь деньги, надо их печатать и раздавать толпе. Чтобы толпа не пришла со временим требовать от тебя благ, в обмен на бумажки, надо ей указать куда эти бумажки нести. А когда они их туда отнесут, выменяв там себе блага – надо там же эти бумажки как то саннигилировать. Иначе, они вернутся назад, с пачками этих никчёмных бумажек и требованием отдать блага. А это уронит бумажки в цене – инфляция, стагнация, деноминация, суд- тюрьма – Сибирь. Поэтому успех сейчас зависит не от проектов на тему «чего бы полезного нам ещё создать», а от проектов уничтожающих избыток денежной массы. Безвозвратные инвестиции. Вот эти самые «фрай». Тогда новые можно печатать без остановки и это даёт всем «экономический рост».

-То есть – война?

-Ну, большую часть истории цивилизации человечество так и делало: убивало лишние деньги вместе с их владельцами и их жильём. Классическая балансовая схема: ни долгов, ни кредиторов. Абсолютное равновесие. Но сегодня денег печатают так много, что мировую войну придётся начинать каждый вторник. И убивать хотя б б по сто миллионов за ночь. Суетно это. И ни к чему. Ведь можно просто выдумывать больше сказок.

-..И регулярно достраивать декорации к ним, - по репликам Андрей я понял, что к совещанию он подготовился лучше меня.

-И так, Россия тоже вступила в «сказочный клуб» - зимние олимпиады в летних курортах, космодромы чёрт знает где, с которых ничего не летает… Мы печатаем денег сейчас – как в лучшие годы. И теперь самое время подумать – где сделать им «фф-у-у…».

-«Разбомбить Воронеж»?…

-… или пески Каракумов. Но есть идея получше – «Шёлковый путь».,- с этим словами шеф ставит три наших стаканчика в линию. - Бомбёжка в складчину, у каждого своя доля.

-И о какой сумме идёт речь?, - Андрей напоминает свой вопрос.

Шеф забирает свой стаканчик из «линии»:
-Ну, мы тут пока лишь начинающие. Большие ставки делать рано. Миллиардов сто-двести, не более. В год. Да и не всяким такое доверишь. Я двадцать лет, сам знаешь где, ступеньки облизывал и дверные ручки полировал. Вот нам выделяют долю доверия. Ну и таких ещё пять-шесть на всю страну. У американцев подобных агентств почти две дюжины. Так там и опыт вековой. Китайцы тоже строят схему на широкую ногу. Мы же пока – зелёные и неопытные.

-Те есть пятнадцать миллиардов в год.

-Двадцать, - шеф первый раз за весь разговор улыбнулся – Наш сектор – «двадцать», я лучше прочих ступеньки лизал.

-Иначе говоря за год мы должны пропустить скорым поездом по счетам ни много ни мало сумму равную примерно половине бюджета Москвы.

-Ну от нас же не требуют построить половину Москвы. А «пропустить по счетам», в былые девяностые, та же Чечня по липовым авизо умела в размере половины России.

-Это закончилось войной.

-…а война, в свою очередь, закончилась мега-распилом . Но мы будем скромнее.

-Главное – и делать то ничего не надо, -Андрей снимает очки и протягивает их мне через стол.- Ты увеличиваешь позиции свои клиентов в АйСиБиСи, я - в HSBC соответственно. Это «позиции» - не деньги, не кредиты, не долги. Всего только лимиты обеспечения. Клиентам даже знать не обязательно, что на какой то момент они вдруг могут взять кредит раз в сто больше обычного. Момент есть – заявок нет. Заявку подготовить – не одна неделя нужна. А мы за сутки всё сворачиваем. Так что если и узнают – скорее обосрутся со страха или посчитают технической ошибкой.

-И за тем я эти ваши пустые позиции покупаю по номиналу, - шеф тоже кладёт свои очки, сгребая картонные стаканы под себя., -за те деньги, что мне выделили по квоте «печатного станка».

-До этого места всё здорово. Но не могу взять в толк – как мне растворить в воздухе двадцать миллиардов долларов. Так чтобы о них никто не спросил.

-Да.. Это задачка, - саркастически ухмыльнулся шеф. , -Непростая задачка. Была непростой, до вчерашнего дня. Но, вчера мы договорились обо всём с одним человекам с «той стороны». Ему растворить двадцать миллиардов, как выдохнуть. Он строит города-призраки в Китае, а там счёт на триллионы долларов.

-Города есть, людей нет! Понимаешь?! - Андрей смотрит на меня так, словно я только что вышел из комы, а он боролся замою жизнь до исчерпания сил.,- Людей нет! Там никто не живёт. Нет долгов. Нет кредитов. Но есть чистые надёжные активы, по хорошей рыночной цене.

-И никаких войн, ваших блядских, - добавляет шеф.

-И никто никого не убивает, - вторит Андрей, - ну потому что, сука, не придуман ещё способ как убить, того, кто даже не родился. Даже эмбриона нет. Понимаешь? Их предки ещё даже не трахались ни разу!!

-Вы оба меня так убеждаете, будто мы на партбюро, - горячность собеседников рискует передаться и мне, - Меня то убеждать не надо. Хотя, есть пара вопросов.

-Каких?, - шеф снова одевает тёмные очки.

-Во-первых, кто этот магический китаец?

-Бэй Чен.

-Громкое имя. ,- тут я замечаю, что трубка вот-вот погаснет, и делаю глубокую затяжку.,- Это тот самый?

-Да , тот самый. – у шефа на лице появляется улыбка.,- из наших бывших «русских», в смысле, учился в СССР ещё до войны. Он всех в России знает, всю Москву, всю Старую Площадь. Он их родителей ещё на руках носил, когда те пупсиками были. Кстати, один из его бывших друзей детства ему же меня и представил. Тоже хороший человек, дай ему Бог здоровья…, а то некоторые тут норовят дротики в его портрет кидать, прям как дети малые.

Шеф укоризненно смотрит в сторону Андрея.

-То есть вы понимаете, что связавшись с этим человеком , мы открываем ворота в Ад?

Шеф поправляет очки и пару секунд сидит неподвижно. Наконец он молвит:

-Так, давай второй вопрос

-Что мы с этого будем иметь?

-Ничего.

-А по-конкретней.

-Конкретно с точность до второго знака после запятой – ноль. Это не наши деньги. К ним нельзя прикасаться. Это тело покойного, которое несут на кладбище – никакого мародёрства. Понятно?

-Понятно. Непонятно, где тогда мы снимаем прибыль.

-Процент за сутки пустых лимитов.

-LIBOR плюс ноль-пять?

-Просто LIBOR. Не жадничай, это и так двенадцать миллионов чистого не облагаемого налогами дохода, лежащего сразу на зарубежном счету. И вообще, - с этими словами, шеф опят снял очки, что бы пристально посмотреть на каждого из нас.- Знаете, как по-украински «финансовый воротила»? «Грошовый пэрэвиртайло». Так вот - что б без фокусов. Предупреждаю: никакого «креатива». Это не наши деньги. Не вздумайте вообразить себя «воротилами». Мы только машинисты почтового экспресса – везём безнал из точки А в точку Б. Наша забота – кочегарить. Малейшее нарушение графика, малейшая тень подозрения – за этими деньгами придут такие люди, что лучше заблаговременно умереть и уползти на кладбище. Это понятно? Думаю, понятно. Всё. Вопросов больше нет? Пошли. Совещание окончено. Детали – в рабочем порядке.

Спустившись, я вернулся к себе в кабинет. Наверху от холода озябли пальцы. Но не успел прикрыть дверь, как зашёл Андрей.
-А-а-а.. Тоже замёрз, зашёл погреться? Сейчас налью вискаря, располагайся. Заодно обмозгуем программную речь начальства., - я лезу в бар, продолжая разговаривать с Андреем.- А ты, смотрю, хорошо подготовился. Вы с шефом прямо дуэтом. Один лишь я – селянин.

-Ты про «лекцию» про «мировому порядку»? Бред. Не слушай. Всякому бизнесмену хочется чувствовать себя причастным к «мировому порядку». Только самому Мировому Порядку на это насрать.

-И всё же, ты подготовился.

-Мне случайно встретился коучер.

-Дай как угадаю: улыбчивый китайский старичок с тросточкой? Ко мне он тоже заходил, мы любезно поздоровались. До сих пор плечо ноет.

Андрей делает жадный глоток виски и смачно крякает:
-Я открываю свои позиции на сутки раньше.

-Андрей, ну ты же слышал - никакого креатива.

-Да тебе то что? Ты идёшь по графику, как и договорились. Это мой риск и больше ни чей.

-Что значит «твой»? Схема общая. Все пропадём без вести, случись что.

-Не пропадём. Не ссы. Мне деньги нужны.

-Как это неожиданно звучит. А раньше то , нибось, тебе были нужны только имбирные печенья.

-Раньше всё было по другому.

-Да куда тебе? У тебя ж всё есть.

-Это не мне.

-Ей?!, - до меня стало доходить.

Андрей рассказал мне о просьбе Мэйли и о том обещании, что она с него взяла.
-Её придётся полностью переписать. И понадобится хотя бы дюжина «зеркал». Деньги требуются серьёзные и быстро.

-А вдруг не понадобится? Она же сказала – вероятность негативного исхода лишь сорок процентов.

-Меня не устраивает даже четыре процента. Даже ноль четыре. Она должна жить и всё.

-Андрей. Сядь и смотри мне в глаза. Женщина которую ты любишь и которая, возможно, сейчас любит тебя – эта женщина умрёт. Точка. Ты это понимаешь?

-Да.

-Переписать ты сможешь только личность, но не чувства, которые она испытывает к тебе. Проснувшись, она возможно тебя даже не узнает. Тебе это известно?

-Да, известно.

-И она будет вечно жить. Вечно тебя не любить и вечно помнить о долге перед тобой, за услугу, о которой она не просила. А просила наоборот, но ты не исполнил. Ты понимаешь, что она будет тебя ВЕЧНО НЕНАВИДЕТЬ?

-Она будет жить.

-…проклиная тот день, когда тебя встретила!

-Я люблю её.

-Да у тебя баб было, как пыли за этим шкафом! И будет ещё. «Люблю» !? Детство какое-то! Насмотрелся анимэ, что ли?

-Это ничего не значит.

-«Не значит»? Твою мать! В кои то веки к нам подошла по-настоящему годная тема! Мы полжизни мыли пустую породу, ради щепотки песка, и вот наконец – жИла. А ты «Люблю»? Мать твою!!! Что ты будешь делать это дополнительные сутки?

-Есть идея. Не кипятись!

-Да ты достал уже своими «идеями»! Почему нельзя просто сделать – что попросили, получить скромно своё и тихо уйти?!

-Потому что мне этого не хватит , - он ставит стакан. - Ладно… Сейчас рано говорить. Надо кое что подготовить. Расскажу, когда утрясу все детали. Вискарик у тебя – ничо-так, расслабляет. Спасибо. Я пошёл.

-Иди! Хотя, лучше бы ты сдох..

. . . . . . . . .

. . . . . .
От: Аркадия
К: Андрей
Ты зря уехал. Пропустил самое интересное.
Я сделала тебе честное предложение. Ты ж меня знаешь.
Возможно, оно необычное для тебя. Тебе нужно время подумать?
Ладно. Я не буду торопить.
Предложение остаётся в силе.

AG
. . . . . .

Судя по дате, это письмо было отправлено после отъезда Андрея в Норвегию.
Ни ответа на него, ни комментариев в переписке найти не удалось. И о чём оно – не понимаю.
И вряд ли пойму уже.
Всё закончилось. Всё позади.
Проект завершён.
В след за ним и другие уже пролетели.
«Почтовый поезд», за который так беспокоился шеф, прошёл по расписанию. Все получили своё. Всё как было рассчитано.
Все довольны. Ушли к своим заботам – кто к прежним, кто к новым.
Новые деньги – это всегда напоминание прежних забот. А ещё – новых полная тележка.
И когда проект завершается, наступает время этих забот.
Пресное, скучное время.

Бывают дни, когда физически ощущаешь предел своей жизни, чувствуешь как время движется к концу, а всё что ты сделал, лишь обострило это чувство. Ни удовольствия, на наслаждения, ни покоя.
Так остывает успех.
Пока стремился к нему разгорячённый в бесшабашной гонке на пределе сил, думал: «Вот добьюсь и отдохну! Вот дотянусь и высплюсь!»
А он приходит и развалясь вальяжно на том самом диване, который был тебе вечно недоступен, говорит: «Ну, вот он – я, твой Успех! Что дальше?»
А дальше ничего.
Рутина потребления.
Горьковатый привкус плесневеющих воспоминаний и холодок отчаяния где-то в груди: «Второй раз такое не повторится. А это будет ностальгией теребить память до конца дней. Зачем? Зачем мне всё это было надо?..»
Жизнь после успеха – это даже хуже, чем оказаться на плоту после кораблекрушения круизного лайнера.
Это – пустота
Ненавижу…

У меня сегодня – рутина.
Сижу допоздна в офисе: шеф в Питере – просил задержаться, пока там закончится день и он сообщит мне о новом проекте. Надо будет, за счёт разницы поясного времени к утру ему сделать заготовку контракта. А я ещё даже не знаю – о чём.
Коротаю вечер, разбирая текучку: черновик обжалования в апелляционной инстанции по делу о двух гаражах, владельцы которых, не могут решить кому первым латать свою крышу, чтобы не заливало соседа во время дождя.
Обычно мы не берёмся за такие споры. Но тут хозяева - не откажешь: филиал одного очень важного всероссийского университета и местный военкомат. По мне так оба лодыри. Пусть кто там прав разбирают юристы: к нам на практику прислали двух дипломников – парень и девушка. Вот им и поручили вести этот "процесс".
Правда, как я вижу иногда краем глаза, им не до спора: сидят взявшись за руки и неподвижно смотрят в окно. Ну, что ж мне то делать? Можно, конечно отправить их куда-нибудь, под каким-то предлогом. В Россреестр за выпиской или ещё в какой лабиринт, где ради минутного дела они будут пропадать сутками напролёт. Может завтра вернутся. А может и нет. Много у нас казённых контор, где легко потеряешь жизнь, не то что день скучной практики.
Написали, впрочем бумажку как и положено по форме. Сижу, читаю… третий час на третьей строке: «В производстве Арбитражного суда Приморского края находится дело номер бла-бла-бла…»
Телефон не звонит. В офисе тихо. Читать не получается. Рисую чёртиков на полях этого самого черновика.

Странное чувство, когда все вокруг всё знают, и лишь ты один не можешь понять ни черта. Словно в аквариуме - вроде и корма в избытке, но иногда соседей забирают сачком.
Одно радует – все, но не каждый. «Всё» знают в совокупности «все», но каждый - лишь толику. И только я – ничерта.
Куда делась Вера? Почему её не могут найти?
Я звонил восемь раз в её офис: «вышла», «на совещании», «занята по второй линии», «извините, у неё посетитель» и так до бесконечности. Не отвечает на SMS. Автоответчик тоже не даёт о себе знать.
Что ещё за фантомный ординатор Смердянский, который, как теперь ясно – вовсе не ординатор? Да может и человека такого в природе не существует?
И эти чёртовы китайцы Бэй Чена. Что они ищут? Всё же прошло «на ура»? Уж кому на жизнь точно не за что жаловаться, так вот этим ребятам – такое баблище нахаляву словить. Не ужели недостачу обнаружили в пять фыней?! Только я им всё равно ничем не помогу – счета пусты и закрыты. Сделка окончена. Все балансы уже сведены.
Но самый главный вопрос: успел ли Андрей совершить запланированное?
Он так и не рассказал мне подробностей. Начал, но не успел до конца. Обещал, что расскажет буквально в день старта. Но накануне расколотил об стену свой джип. А я в это время уже был в Шанхае – требовалось заблаговременно утрясти всякую мелкую чепуху. Вернулся во Владивосток только накануне похорон. Полная неизвестность, неопределённость.
Судя по тому что проект завершился успешно, есть только два варианта ответа: либо у него всё получилось и он проскочил со своим «дополнительным днём» ничего не зацепив, либо он отказался от своей затеи вообще.
Мне необходимо поговорить с Мэйли.
Станет ли она со мной откровенничать? Вряд ли. Но вдруг.
Да и яхту надо забрать. В этом году я припозднился, уже лето настало, а «Долли Бенкс» всё ещё на «зимовке» в ГонКонге. Надвигается сезон тайфунов, ни о каком переходе во Владивосток уже и думать нельзя. Хорошо если удастся подбросить лодку попутным сухогрузом до Пуссана, а уж тут две ночи – три дня и дома.

Продолжение следует

Начало было тут

. . . . . . . .
Использованы фотографии
New Steinway Piano in Ruby Diamond Concert Hall2018
http://news.fsu.edu/news/2018/01/10/fsu-college-music-prepares-rare-unveiling/attachment/new-steinway-piano-in-ruby-diamond-concert-hall2018/
https://zonazvuka.ru/blog/yamaha-clavinova-clp-545wa-v-cvete-pepelnyy-yasen